Современные тенденции в психотерапии занимаются исследованием как индивидуальных травм, но и травматических событий в семье и социальной истории как части общей картины. Так к нам пришло понятие «унаследованная травма».
Последние разработки в области клеточной биологии, нейробиологии, эпигенетики и психологии развития подчеркивают важность изучения по крайней мере трех поколений семейной истории. Этого достаточно чтобы понять механизм, лежащий в основе паттернов повторяющихся травм и страданий.
Например, есть такое исследование: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/full/10.1002/wps.20568
Унаследованная травма в практике психологов
Психотерапевт Марк Уоллин описывает в своей статье случай из практики в работе с клиентом, который без очевидных причин сразу после своего 19-го дня рождения потерял сон.
В процессе того, что интегративная терапия называет историческим исследованием, Уоллину удалось найти связь между нарушениями сна у клиента и его эпигенетической историей. Действительно, личной истории клиента не было никаких предпосылок. Но они были в семье.
Вот перевод кусочка статьи Уолина о работе с этим клиентом:
«Сон всегда давался Джесси легко. Потом, как-то ночью, сразу после своего девятнадцатого дня рождения, он внезапно проснулся в 3:30 утра. Он мерз, дрожал, не мог согреться, что бы ни делал. Спустя три часа и несколько одеял Джесси все еще не спал. Он не только замерз и устал, его охватил странный страх, которого он никогда раньше не испытывал. Страх, что может произойти что-то ужасное, если он позволит себе снова заснуть. (…) Я начал исследовать это с Джесси и спросил его, не пострадал ли кто-то по обе стороны семьи от травмы, связанной с тем, что он был «холодным», «спящим» или «девятнадцатилетним». Джесси рассказал, что его мать недавно рассказала ему о трагической смерти старшего брата его отца. Дяде было всего девятнадцать, когда он замерз, проверяя линии электропередач во время шторма. Следы на снегу показали, что он изо всех сил пытался держаться. В конце концов, его нашли лицом вниз в снегу, он потерял сознание от переохлаждения. Его смерть была такой трагической потерей, что семья больше никогда не произносила его имени».
Как видим, на генетическом уровне клиент психотерапевта «запомнил» страх засыпания. Исследование, приведенное выше, объясняет, как это работает.
Осознание этой проблемы помогло мальчику вернуть себе сон и больше не бояться.
Таких историй в психотерапевтической истории множество.
Призма трансактного анализа
Ричард Эрскин в полном объеме своего собственного направления психотерапии был транзакционным аналитиком. Он получил премию Эрика Берна за вклад в Транзакционный анализ. А этот вклад заключался в том, что он развил и усовершенствовал концепцию сценария жизни.
Сценарий — это сочетание неосознанных решений, принятых человеком на разных этапах жизни в отношениях со значимыми людьми, или как результат их отсутствия.
Транзакционные аналитики знают, что мы принимаем ряд важнейших решений, наблюдая за поведением важных взрослых. Например, наблюдая за матерью, которая не заботится о себе и не получает заботы о себе, ребенок принимает неосознанное решение, что жизнь не важна. Что здоровье не важно.
Еще один важный элемент, это содержание так называемого Внутреннего Отца. Это часть личности, которая содержит послание, опыт, «отпечатки» родительских фигур. И в этом же Отце находятся наши культуральные привычки, и та самая эпигенетическая память. Другими словами, мы можем в детском возрасте принять решение о том, сколько лет мы проживем. Например, ребенок видел, что родители были здоровы и счастливы до определенного возраста. Но после этого (например, в 40 лет) все резко изменилось. Например, тяжело заболел отец. Или у кого-то из родителей обнаружилось психическое нарушение, разрушились отношения, резко изменилась жизнь. Чаще всего человек может назвать эту оборотную точку, после которой лучше не жить, или после которой начал болеть, или после которой начались серьезные проблемы в жизни.
Подобную историю мы видим в вышеописанном примере с 19-летним Джесси.
Унаследованная травма: где выход?
Что же делать, если генетическая память, Внутренний Отец мог содержать такой опыт?
Транзакционный аналитик и интегративный психотерапевт предлагает работать с этим в контексте психотерапии жизненного сценария. Для этого используются трансгенерационный подход, классическая и современная концепция жизненного сценария, работа с телесным сценарием, психотерапия внутреннего ребенка, как той части мозга, с которой мы принимаем подобные решения в раннем возрасте. Все это более чем реально и действительно очень влияет на качество жизни. А иногда и ее продолжительность.
Чаще всего достаточно осознать. Часто уже построение связи между «симптомом» и историей семьи позволяет снять 70% дискомфорта и в корне изменить ощущения.
Далее идет работа с теми же сценарными решениями, которые клиент принял в разных обстоятельствах и интеграция чувств, ощущений, мыслей и новых стратегий поведения для реализации нового, осознанного плана жизни.
Унаследованные травмы являются частью нашего культурного, семейного исторического опыта. Они живут в теле, в убеждениях, в стиле жизни и отношениях. Чаще всего они проявляются внезапно и вы не можете связать такое изменение с чем-либо в вашем личном опыте.
Каждое современное направление психотерапии имеет что-то для работы с этим опытом. Интегративная терапия считает важным оставаться одновременно в нескольких плоскостях работы — историческое и феноменологическое исследование внутреннего опыта, настроенность на процесс клиента, вовлеченность в его историю. И самое главное — осознанность и интеграция вытесненных процессов, которые всплывают через различные некомфортные состояния.